Раньше меня презирали за невежество и тупость,
теперь ненавидят за ум и знания.
Господи, да чего же им нужно от меня?
Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»
За 15 лет своего существования «Такой Театр», не имея собственной площадки и постоянной спонсорской помощи, дарил Петербургу исключительно шедевры. Полгода назад Такой дуэт молодых режиссёров, как Варя Светлова и Игорь Сергеев презентовали постановку на Такую историю, как «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза. На площадке «Скорохода» 29 августа вновь прошёл показ сценической интерпретации знаменитого произведения, написанного ни много ни мало журналистом с образованием психолога и вошедшего навсегда в классику психологического романа и американскую школьную программу.
В постановке приняли участие молодые актёры разных театральных домов Александр Худяков, Ниёле Мейлуте, Владимир Кузнецов, Игорь Грабузов, Александра Бостон, Юлия Гришаева, Анна Кочеткова и Лидия Марковских. Эта великолепная восьмёрка и сотворила трёхчасовое погружение в удивительную историю Чарли Гордона для полного зрительного зала.
В романе показана быстрая искусственная эволюция интеллекта отдельно взятого индивида, чей ум оценивается в нормальном мире как «до» определённой планки развития. Чарли застрял на уровне вечного ребёнка, и, перевоплотившись благодаря эксперименту профессора Немур в гения наук, пережил первый в жизни стресс трансформации личности. Но хуже всего только то, что второй стресс при возвращении обратно переживает в полной мере уже зритель и читатель, в то время как герой лишь вернулся в своё естественное состояние «идиота». Согласитесь, ничто не пугает наше сознание так серьёзно, как страх лишиться разума. Спектакль символически моделирует историю из жизни гениального идиота, который даже при всей своей широте новых познаний не перестал задавать вопрос миру «Как сделать так, чтобы меня полюбили?».
Роль Чарли досталась Александру Худякову. А ведь это две роли. Во-первых, это живая тонна обаяния и детской непосредственности человека, которая окутывает зал с самого первого действия. А во-вторых, это попытки большого воспалённого ума объясниться со своим зеркалом в ванне в приступе отчаяния. Одним скромным словом, Александру удалось сыграть свой персонаж как минимум запоминающимся.
Впрочем, по две-три исполняет почти каждый участник постановки. Но и в выборе ролей есть определённый умысел: сложный пациент психлечебницы (Игорь Грабузов) прямо на глазах у зрителя неслучайно перевоплощается во врача из следующей сцены. Обоих «отцов» «обоих» Чарли исполняет он же. Юлия Гришаева, к примеру, играет главных женщин в жизни главного героя.
Как роман написан в стиле личного дневника, так и постановка показывает сюжет через призму взгляда главного героя на этот нелогичный суетливый мир, в котором диагноз, как минимум один, есть у каждого встречного. Мы видим психованных психологов, нервозных учителей, механических поваров и врачей, безучастных родителей, въедливую рекламу ненужностей, художницу-наркоманку и лишь единственного адекватного персонажа – генномодифицированного мышонка Элджернона.
Попав под один эксперимент, они с Чарли навсегда остаются лучшими друзьями. Единственными понятными друг другу существами. В осенней версии спектакля в этот вечер Ниёле дебютировала в качестве этого главного героя, голоса здравого смысла всей удивительной истории — того, кому, собственного, «Цветы»… От его лица авторы спектакля и доносят свои рассуждения о норме, морали и бодро расставляют перед зрительным залом вопросительные знаки. Актриса захватывает публику одним своим молчаливым наличием, не говоря про конкретные нравоучительные эпизоды, настолько волшебна её энергетика и настолько яркий образ интеллектуального воина получился у режиссёров.
Погружение зрителя внутрь происходящего при минимуме реквизита, помимо безупречной игры актёров, достигнуто нестандартными режиссёрскими приёмами: открытые диалоги на зрителя (глаза видно!), интерактив на заднем плане с ассоциативными видеорядами, наталкивающими на размышление в том числе и о собственном восприятии спектакля, прямая читка текста дневника и прочие вкусные мелочи.
История Чарли Гордона — это бессмертный хит Дэниэла Киза, навеянная его собственным жизненным опытом общения с детьми с ограниченным возможностями. Сквозь тему спектакля мы видим острую социальную проблему принятия «ненормальных» обществом. Чарли — личность? Да. Хотя бы потому, что им в любом его качестве, Чарли-гения или Чарли-дурачка, движет желание развиваться. Сам Чарли его озвучивает так «Хочу быть умным, хочу быть как все». После волшебного исполнения своей мечты, за героя, казалось бы, можно порадоваться. Но нормальность украла у Чарли улыбку. За свою короткую жизнь «обычного» человека Чарли познал многие обычные человеческие страсти: попробовал на вкус женскую любовь, боль разочарования, славу, гнев, высокомерие, пьяный кутёж .. и вселенское одиночество. Адаптация в социуме за счёт гения и популярности у Чарли не получается. Ему не хватает эмоционального взросления, того самого, которое достигается самовоспитанием и опытом. Сам того не подозревая, возможно, даже до конца своего сознательного пути, Чарли на самом деле лишь стремится к тому, к чему и абсолютно каждый ребёнок в мире — к счастью быть любимым. Что ему для этого нужно сделать? Вопрос остаётся открытым. И актуальным даже спустя полвека.
Как и у другого не менее известного персонажа Киза — Билли Миллигана, с его расщеплением личности, внутренний механизм Чарли запустился ещё в детстве, когда мать-идеалистка и бесхребетный отец отказались от него. Вместе с полным залом «Скорохода» мы злорадствуем, когда уже интеллектуально здоровый Чарли по очереди является словно привидением к ним и оставляет каждого наедине со своими угрызениями совести. Правда, мы тут же чувствуем боль сына, который осознал, что никому не нужен, что ни при каком раскладе родители не способны его принять. А злодеям — по заслугам! Только вот не всё так просто, особенно когда подобный выбор станет непосредственно перед вами. Да-да, зрителю самому предстоит поучаствовать в подобном моральном выборе в очередном выпуске «Мышиных новостей» Элджернона. (Интересно, как выкручивался бы Элджернон, если бы пистолет с воображаемой (не для нас) пулей — в ответ на вопрос кто достоин смерти: праведный или неправильный человек, — выстрелил бы в задающего его? – прим. ред.)
Отдельные сцены спектакля обречены записаться в память своему на зрителю для размышлений на «потом». Находкой можно назвать эпизод символического соревнования интеллекта Чарли и его «Франкенштейна» профессора Немур, которого он в конечном итоге догоняет и перегоняет. Бедный малыш так и не понял, чем заслужил своё одиночество и разрыв с «отцом» на этот раз.
Интересно, что сам доктор Немур по сценарию теряет рассудок, когда Чарли в последнем сознательном акте добра выпускает всех подопытных животных из клеток. Только тогда, в его гневном бреду, мы узнаём о его любви к улиткам, исходящую из детства, к таким же природно-медлительным, как Чарли и его патология. Разбившаяся улиточная ферма в детстве повторяется для него с той же фатальной точностью, как и провалившийся эксперимент, и мы видим полного отчаяния маленького мальчика, у которого сломалась игрушка. Этого эпизода нет в романе, но он очень подчёркивает важные вопросы, которые сквозят в произведениях Дэниела Киза о том, как моменты детства, даже короткие, могут повлиять на личность.
Отдельной фразой после спектакля запомнится крик отчаяния Чарли после осознания неизбежного конца: «Боже, пожалуйста, не дай мне забыть, как читать и писать!». Пожалуй, это самое болезненное место в спектакле. Боль и сочувствие к персонажу в этот момент в зале становится почти осязаемым.
Магия Такого театра в том и состоит, что после аплодисментов и поклонов артистов ты так и не понял, в какой точно момент перестал чувствовать стул, соседей, время и провалился в кроличью нору вместе с актёрами. И ещё хочется тишины, как воздуха, чтобы всё это обдумать. И ещё почему-то хочется стать добрее.
Репортаж подготовила Евгения Мартынова
Фото: архив «Такого Театра»
